С музыкой – как с проституткой: ознакомиться – значит уже потребить. Тупиковая ситуация…
Анонимный комментарий на www.nnm.ru
Основная проблема авторского права на текущий момент заключается в том, что оно попросту неэффективно. Неэффективно как с точки зрения его сторонников, так и с точки зрения его противников.
Однако видение причин этой неэффективности и способы ее преодоления предлагаются ими принципиально разные.
Попробуем в этом разобраться:
Для сторонников существующей концепции интеллектуальной собственности проблема заключается в том, что не существует надежного метода конструктивной защиты произведения, способного воспрепятствовать нелегитимному его распространению.
Обусловлено это тем, что информация по природе своей отличается от материальных объектов. Ее можно копировать, т.е. передать другому без потери оригинала. Действительно, если у Саши одно яблоко, и он поделился им с Машей (отдал), яблоко у него исчезает. Если же у Саши есть песенка про яблоко, и он поделился ею с Машей, песенка сохраняется у него[1]. Это создает определенные трудности при попытке обеспечить монопольное владение информацией после того, как она передана. Если Саша захочет забрать яблоко у Маши обратно, он может сделать это силой – просто вырвать яблоко из рук. Но как забрать у Маши идею или мелодию песенки про яблоко? Разве что вырвать ей мозг[2]…
Давайте рассмотрим еще один аспект отличия интеллектуальной собственности от материальной. Легко разобраться с тем, какой ущерб наносит владельцу кража материальной собственности – у него исчезает предмет, которым он мог распоряжаться, соответственно – сужаются или исчезают возможности оперировать им. Саша не может съесть яблоко, если его съела Маша.
Гораздо сложнее разобраться с ущербом, который наносится «владельцу»[3] интеллектуальной собственности фактом «нелегитимного использования» его произведения. Что теряет правообладатель в том случае, если кто-то использует его песню, книгу или программу? Что теряет Саша, если Маша поет его песенку? На первый взгляд – ничего. Однако, это не совсем так. В рамках существующей модели правовой защиты интеллектуальной собственности он теряет монопольное право единолично распоряжаться распространением, модификацией и обращением результатов своей творческой деятельности.
Возникает вопрос: а что в этом плохого? Как что, отвечают сторонники авторского права – это не позволяет контролировать обращение авторского продукта, а следовательно – не позволяет убедиться в том, что кто-то не пользуется им, не заплатив, а следовательно – потенциально может привести к уменьшению отчислений авторам, а следовательно – не мотивирует авторов создавать новые произведения. Очень длинная и довольно сумбурная аргументативная цепочка – не находите?
Однако оставим на некоторое время в стороне вопрос, что и как мотивирует авторов, вместо этого попробуем ответить на вопрос о том, как обеспечивается ситуация, при которой Саша может что-то получать от окружающих за свою песенку. Т.е. по сути – вопрос о защите авторского права. Ведь авторское право (по официальной версии) создано именно для того, чтобы позволить автору получать доход от плодов своего творчества.
Для начала разберемся, что вообще он от этого может получать.
Имущественное и неимущественное авторское право
Во-первых, он может получать нематериальный символический капитал (славу, признание). Песенка разошлась по двору – и теперь все ребята знают, какой Саша молодец – классный отжиг про яблоко придумал. Слава докатилась до соседнего двора и теперь уже «соседские» предлагают Саше сочинить песенку про их двор, обещая дать ему за это ведро яблок. Для того чтобы это стало возможным, необходимо, чтобы имя Саши прочно ассоциировалось с придуманной песенкой. Эту связку (Саша = песенка) и обеспечивает механизм неимущественных авторских прав. Если Маша, например, задумает присвоить песенку себе, заявив, что это она ее придумала, ребята во дворе выступят с гневным протестом, указывая на то, что гораздо раньше слышали ее от Саши (он был первым, кто довел до широкой общественности – «опубликовал» – песенку), да и авторский почерк в мелодике и стихосложении несомненно ощущается.
Интересно то, что соблюдение принципа неимущественных авторских прав поддерживается всеми сторонами – и сторонниками существующей концепции интеллектуальной собственности, и ее противниками. Против плагиата[4] и подтасовок авторства возражают все. Даже «пираты» заинтересованы в том, чтобы сохранить авторство фильма («покупайте, это сам Стивен Спилберг!») или композиции («это новый альбом The Prodigy»), которые они продают на черном рынке.
Во-вторых, Саша может захотеть получать реальный (несимволический) капитал от прямой продажи своей песенки. Но сделать это не так просто, как в случае с неимущественными правами. Именно потому, что информация копируется – а значит и распространяется – легко и бесконтрольно. Предположим, он продал Маше и ребятам из своего двора песенку за яблоко (взял яблоко с каждого). После этого, гуляя по соседскому двору, он с удивлением обнаруживает, что тамошние, которые ничего ему не платили, как ни в чем не бывало распевают его песенку! Механизм имущественных авторских прав, существующий на текущий момент на законодательном уровне, подразумевает, что Саша может обратиться к дяде милиционеру и наябедничать ему обо всем произошедшем: с тем, чтобы тот обязал каждого «несанкционированно распевающего» заплатить Саше за причиненный моральный ущерб (50 килограмм яблок с ребенка), в некоторых случаях, когда будет зафиксирован факт передачи песенки дальше – отсидеть за это до 2 лет в колонии для малолетних – и для всех без исключения провинившихся, в обязательном порядке – предварительно вырвет мозг, в котором хранится данная песенка, или по крайней мере сотрет в застенках пенитенциарных заведений любое воспоминание об этой песенке из детской памяти – чтобы лишить возможности распространять ее нелегально дальше.
Смешно? Страшно? А если дети вообще не знали, чья эта песенка и как Саша относится к факту ее распространения – просто услышали и подхватили на улице? Сторонники существующей концепции интеллектуальной собственности, представляющие Закон, ответят на это так: а не надо было распевать непонятно что! Сначала обойдите всех производителей песенок (или обратитесь в авторское общество!) и убедитесь, что у вас заключен контракт на использование их произведений. Заплатите деньги – а потом уже честно распевайте в свое удовольствие.
Эта модель порождает сразу 3 проблемы:
-
как автор, не обходя каждый день всех и каждого, может убедиться в том, что его произведение где-то не используется нелегитимным образом?
- как «честный» пользователь может узнать, кому принадлежат авторские права на песню или книгу[5] – и каким образом можно автору за нее заплатить?
-
Модель невидимого турникета
Турникет в метро – относительно хорошая метафора того, как функционирует существующая концепция авторского права и интеллектуальной собственности.
Итак, турникет. Люди платят за то, чтобы преодолеть его и попасть в подземку. Покупают жетон или карточку.
Может ли человек преодолеть турникет, перепрыгнув через него или пробравшись под ним? Может. Турникет – только формальность, которую физически очень легко преодолеть. Что же мешает? Помимо моральных запретов («перед людьми неудобно как-то прыгать или корячиться») есть еще кое-что. Специально обученная бабулька в будке или вечно бдящий на страже турникета дядя-милиционер – воплощение закона – тщательно следят за тем, чтобы граждане не поддавались на моральные соблазны и отучались пользоваться сомнительными возможностями.
Более того, реальная ситуация гораздо сложнее: в отличие от метро, где платишь один раз за вход и пользуешься всеми услугами, в действительности такие «турникеты» интеллектуальной собственности установлены на каждом шагу. И подчас невидимы! Как это следует из метафоры с детьми (просто распеваете услышанную песню или скачиваете увиденный в интернете файл), вы можете не знать, что нарушаете чье-то право. Тогда ситуация скорее напоминает русскую народную игру «ГИБДД-шник в кустах» – что особенно неприятно. Вы можете даже не подозревать, что нарушили какое-то там правило или воспользовались платной дорогой (не было никакого знака или указателя) до тех пор, пока вас не остановит сотрудник, скрывающийся в кустах, и не попросит за разрешение внезапно обозначившегося инцидента некоторую сумму. Или предложит проследовать в ближайшее отделение для разбирательств. Иногда по этой логике вас останавливают на улице просто так, без особых причин – и, задержав на 2 часа для обыска, проверяют каждый карман в отделении просто потому, что там потенциально может оказаться что-то противозаконное. Впрочем, этим на улицах Москвы или Питера сегодня никого не удивишь.
Однако если бы каждый пассажир твердо и бескомпромиссно решил нарушить закон – например, обмануть турникетную систему, проявив изощренность и проникнув в метро альтернативным способом (подделав магнитную карточку или силой прорвавшись через кордон) – ни специально обученная бабулька, ни дяденька-милиционер ничего не смогли бы с этим массивом нарушителей поделать. Разве что наносить точечные удары и выборочно наказывать пассажиров по случайному принципу[6]. Следовательно, «система турникета» держится главным образом на моральном запрете внутри каждого пассажира. Но только если выполнена главная задача – большинство «убеждено»[7] в том, что любое противостояние этой системе, попытки ускользнуть или предложить альтернативную систему преступны. Или аморально. Или безнравственно. Или в конечном итоге идет во вред «обществу в целом».
Итак, модель получения коммерческой прибыли от информации, распространяемой под эгидой авторского права, основана на подразумеваемой «готовности» пользователей добровольно платить за приобретение этой информации (брать на себя моральные обязательства по различению легитимных и нелигитимных способов завладения объектом защиты). Эта готовность скрепляется законом (частью IV ГК РФ – бабулькой, и милиционером – правоприменительной практикой) как гарантом исполнения высшей воли правообладателя.
Зададимся вопросом: а кто эксплицировал эту готовность? Спрашивают ли у пассажиров, как они относятся к очередному новогоднему повышению стоимости проезда, спрашивают ли у водителей – как они относятся к превращению бесплатных автодорог в платные? Нет. Не исключено, что они с радостью согласились бы с тем, чтобы все дороги были бесплатными. Вполне возможно, что пассажиры предложили бы другую – более адекватную реальности – схему оплаты проезда. Тем более что риск пострадать от действий дяди милиционера в метро или на трассе при существующей системе более чем реален.
Это приводит нас к объяснению точки зрения противников существующей концепции интеллектуальной собственности, для которых проблема авторского права заключается в том, что сложившаяся «система невидимого турникета» в отношении нематериальных объектов может вести к нарушению свободы и индивидуальных прав на материальную собственность других людей. Например, к ограничению использования собственности (компьютеров, сканеров, фотоаппаратов) по их усмотрению – когда запрещается использовать некоторую часть электронного «мозга» для хранения подобной информации, или эта часть просто вырывается с корнем, иногда вместе с рядом соседних областей.
В итоге, если вернуться к «дворово-яблочной метафоре», население окрестных дворов в один прекрасный день начинает просто бояться Сашу, испуганно замолкает при его появлении и разбегается по домам. Но все равно продолжает распевать песенки в ванной – предварительно убедившись, что их никто не подслушивает[8]. Сочиняя очередную песенку и случайно узнав о том, что в ней встречается несколько слов, напоминающих рефрен стихотворения, давным-давно написанного усопшим дядей Колей, Саша должен согласовать с его женой и детьми текст, заплатив им "за это" часть яблок.
Более того – опасаясь активности ушлых милиционеров, теперь уже побаивается прилюдно распевать свои песенки сам Саша[9]!
Именно поэтому существующая модель реализации имущественных прав автора неэффективна: помимо технологических средств препятствования и фиксации правонарушений она требует привлечения мощнейшего аппарата контроля и слежения, судов, правоохранительных структур, кроме того – приводит к затаенному, глухому народному ропоту от неизбежных случаев злоупотребления властью, произвола и насилия, от вторжения на личную территорию[10] – и все равно люди продолжают скачивать и бесплатно смотреть/слушать. Сколько бы турникетов или милиционеров ни было расставлено по кустам, все равно население продолжает проходить, проскальзывать и прорываться – потому что вынуждено это делать и не видит другого способа. Права авторов в итоге все равно не защищаются.
Возникает вопрос: если свыше 90% общества являются нарушителями закона (а кто из читающих эти строки не скачивал mp3 из Сети?), и по факту закон не позволяет реализовать те цели, ради которых задуман (защита интересов автора) – то зачем и кому нужен такой закон?
Автор VS. Правообладатель
Здесь на сцену выходит скрытый до этого момента персонаж – Правообладатель. Если вы думаете, что это просто другое наименование для Автора – вы заблуждаетесь.
На этом обстоятельстве, как правило, особенно не акцентируется внимание общественности, но если речь идет о коммерческом продукте, автор в весьма редких случаях тождествен правообладателю. В большинстве ситуаций эти две фигуры различаются.
Например, правообладателем книги в большинстве случаев является издательство, с которым заключен авторский договор. Т.е. автор подписывает почти кабальный договор, согласно которому передает исключительные права на издание своей книги этому издательству[11]. С этого момента все имущественные права принадлежат издательству[12].
Правообладателем технологии, созданной сотрудником некоторой компании, чаще всего является генеральный директор компании или сама компания[13].
Правообладателем музыкальной композиции – лейбл, выпустивший ее. Автору при этом достается процент отчислений (так называемый гонорар). При этом для «нераскрученных» авторов процент этот, как правило, невелик. В музыкальной индустрии начинающий исполнитель, заключивший контракт с крупным лейблом, получает, как правило, от 5 до 17% от прибыли.
И только раскрученные звезды, такие как Стивен Кинг или Мадонна, могут позволить себе устанавливать ставки роялти на уровне 50-70%[14].
Если спросить у самих авторов, довольны ли они существующей концепцией защиты авторских прав и схемой распространения их произведений, они скорее всего скажут следующее: «не особенно, а что делать? Надо ведь вкладываться в рекламу, пиарить произведение, заниматься каналами сбыта, кроме того, правовая защита произведения собственными силами – дело почти немыслимое и т.д.»
В рамках «дворовой метафоры» ситуация выглядит следующим образом: отчаявшись добиться выплат от ребят своими силами или с помощью милиционера, вконец приунывший Саша передает права на получение яблок за свою песню некоему Эдуарду Давидовичу, который щедро делится с автором яблочком (а то и двумя) с заработанного им ведра. Обещая за следующую песенку делиться уже тремя-четырьмя.
Да, права автора сейчас номинально защищаются законом, но для их реализации на практике и получения каких-либо выгод, автор часто вынужден отказываться от большей части своих прав.
Существующая система распространения продуктов интеллектуальной собственности, основанная на «турникетных» методах правовой защиты, обрекает большинство авторов на положение, удивительно точно описываемое термином «бесправие»…
Парадокс авторства
Это приводит нас к необходимости более глубокого осмысления ситуации авторства.
Автор с одной стороны заинтересован в том, чтобы информация, которую он отправляет в систему распространения, была доступна (иначе пользователи просто не смогут ознакомиться с ней – и заплатить). С другой стороны автор заинтересован в том, чтобы эта информация была "не так уж легко доступной", отдающейся только с отчислением ему (автору) какого-то капитала – иначе он не сможет извлекать выгоду за право ознакомления с ней. Возникает противоречие, которое сейчас худо-бедно пытаются устранить за счет введения законодательного контроля и принципа «невидимого турникета»[15]. На деле, как свидетельствует эпиграф, таким способом это противоречие не устранимо.
Если анализировать ситуацию еще глубже, можно натолкнуться на лежащую в основе "подложку" – масштабное социально-философское противоречие авторской мотивации: с одной стороны – общество заинтересовано в том, чтобы идея была собственностью автора (для того, чтобы поощрять появление новых произведений); с другой – в том, чтобы она стала общественным достоянием. Иначе пропадает всякий смысл авторства. И существующей концепцией авторского права данное противоречие не снимается[16].
Как же разрешить его? Что делать с авторской мотивацией и интересами общества?
Некоторые радикальные противники современной концепции правовой охраны интеллектуальной собственности вообще утверждают, что авторов не нужно в обязательном порядке мотивировать материально – существует же мощное, постоянно растущее движение за бесплатное программное обеспечение (GNU).
Не будем столь радикальны – примем как данность, что некоторое гарантированное материальное вознаграждение за востребованные общественностью труды автору все-таки полагается. Иначе ему придется зарабатывать на жизнь чем-то другим, что отнимает существенную часть времени и – допустим – не позволяет появиться некоторым произведениям.
Налог на копирайт
Итак, цель гипотетической новой системы авторского права: сделать так, чтобы автор получал свой символический капитал от произведения (имея возможность конвертировать его в реальный), и при этом оно было бы доступно всему обществу. Так, чтобы не приходилось дрожать и бояться, скачивая любую mp3 из сети.
И здесь хотелось бы сослаться на любопытный эксперимент, уже проведенный западными «коллегами»:
Уже около года на о. Мэн существует схема, способная примирить интересы и авторов, и общественности.
Начиная с января 2009 г. любой житель острова Мэн, заплативший в месяц 1 фунт (равный британскому фунту стерлингов – это чуть меньше 50 р.), может загружать совершенно законно неограниченное количество музыки из любых источников. Из собранных налогов средства планируется перечислять авторам загруженных композиций.
Итак, прецедент есть. Да, введение подобной системы требует изменения законодательства об авторском праве в Интернет – но это и хорошо! Кого из вас устраивает текущее законодательство? Жители о. Мэн смогли изменить свои законы об авторском праве. Почему мы не сможем?
Если обобщить структуру, она будет выглядеть следующим образом:
в Сети существует совершенно легальная система репозиториев (серверов-хранилищ с музыкой, книгами, фильмами), аналогичная по функционалу, например, системам хабов DC, за безлимитный доступ к которой с каждого подключенного к Интернету взимается небольшая фиксированная плата[17]. Система отслеживает количество скачиваний произведений того или иного автора и фиксирует сумму выплат. В результате пользователи получают совершенно легальный доступ к контенту, авторы получают свои гонорары, общество в целом получает спокойствие и снимает маячащую угрозу повторения репрессий 1937 г[18]. Более того, эта схема предполагает возможность прямого взаимодействия авторов и аудитории – минуя посредников. Автор сразу отсылает свое произведение на сервер. Этим действием он автоматически публикует его и обретает весь объем авторских прав[19].
Сейчас пользователи и так платят деньги за подключение к Интернету. Достаточно немного увеличить ее размер – для того, чтобы включить в нее плату авторам. В результате, по самым скромным подсчетам, авторы будут получать гораздо больше, чем в настоящий момент[20].
Кто же страдает от введения такой системы? Никто? Нет, есть одна якобы «пострадавшая» категория – это правообладатели (мейджор-лейблы, крупные издательства и т.д.)
Но давайте снова вернемся к Саше и вопросу относительно его мотивации. Действительно, как будет выглядеть в «дворово-яблочном» исполнении схема, вдохновляющая его на написание новых шедевров, и при этом не терроризирующая людей на предмет «несанкционированного копирования»?
Обитатели окрестных дворов скидываются и делятся некоторым (1-2 от каждого) количеством яблок за право свободно исполнять любую песенку. Каждая из которых заботливо депонируется авторами в Дом Культуры – центральное хранилище информации городка. Собранный урожай яблок идет прицельно авторам, которые получают в результате (поскольку их меньше, чем жителей вообще) даже больше, чем при использовании «турникетной схемы» (кстати, в рамках "турникетной метафоры" каждый гражданин, выплачивающий налоги, получает бессрочный проездной и свободно пользуется транспортной системой). Единственный, кто остается несколько разочарованным – Эдуард Давидович… Впрочем, и ему можно найти место – например, для обеспечения дополнительной рекламы авторского произведения.
Коллаборативную рекламу заказывали?
Действительно, а что же станет с издателями, кинопрокатными компаниями, музыкальными лейблами и т.д.? Они постепенно эволюционируют в рекламные агентства, заточенные под «культурную продукцию».
Люди, которые сейчас выпускают и контролируют распространение дисков и книжек, должны будут уступить дорогу людям, которые держат серверы – по сути, это война технологий, в которой победителя определяет дешевизна, легкость доступа и скорость предоставления материала. По всем этим параметрам Интернет однозначно выигрывает у всех предшествующих способов распространения информации.
Скептики могут заявить, что предложенная схема обрекает на «вымирание» целое состоятельное и влиятельное сословие правообладателей (менее 0,01% людей, владеющих более чем 35% капитала) и поэтому никогда не будет введена в эксплуатацию. Можно ответить на это следующее: во-первых, не на вымирание, а на трансформацию области деятельности – они вполне могут заработать на предоставлении реальных (не запретительных и монопольных) услуг по обеспечению культурной навигации. А во-вторых, если откажутся: что ж, это их выбор – значит, действительно исчезнут: также, как и рабовладельцы прошлого.
Копирайт[21] должен быть разрушен.
2009
Обсудить статью можно здесь
Размещение статьи на других ресурсах возможно. С обязательной ссылкой на www.bezmolit.tv
[1] При этом существенно то, что количество идей (песенок) не удвоилось – просто информация копировалась, «распространилась» от одного носителя к другому. Иногда Саша и сам не знает, позаимствовал у него кто-нибудь идею или нет – поскольку на самой песенке не остается никаких «внешних признаков», которые могли бы помочь ему ответить на этот вопрос.
[2] Смешно? При ближайшем рассмотрении проблемы становится не так смешно – устранение физического носителя и обеспечение физической невозможности копирования это именно тот способ, который используется на текущий момент для защиты интеллектуальной собственности. В этом контексте интересен рассказ Р. Столлмена «Право читать».
[3] Еще сложнее точно определить понятие «владелец» применительно к объектам интеллектуальной собственности.
[5] В некоторых случаях это далеко не праздный вопрос. Как показывает развернувшаяся полемика в сообществе ru_pelevin относительно книги Пелевина «Т», читатели в некоторых случаях и хотели бы заплатить напрямую автору, да не знают, куда именно перевести деньги – так чтобы исключить мошенничество, инсинуации и посреднические отчисления издательствам.
[6] Что дает нам представление о реально происходящих сегодня в Интернет-сообществе нашей страны событиях.
[7] Даже если «убеждение» это основано главным образом на запугивании (вспомните «социальную рекламу против пиратства») и дезинформации.
[8] Ситуация в целом напоминает реинкарнацию 1937 года – некоторые уже доносят «куда надо» о случаях использования нелегитимного контента у соседей.
[9] Весьма показательно в этом отношении решение Кировского районного суда города Ростова-на-Дону от 15 июня 2009г., согласно которому группа Deep Purple незаконно исполнила свои же собственные произведения на концерте 19 октября 2008 года в Ростове.
Согласно этому эпохальному решению, группа Deep Purple обязана получать лицензию на публичное исполнение любых своих песен в Общероссийской общественной организации "Российское Авторское Общество" (РАО), поскольку эта организация представляет в России права зарубежных исполнителей без их ведома и согласия.
[10] В последнее время участились случаи «копирайтного рейдерства» - когда спец. подразделение по борьбе с нарушением авторских прав вторгается в офис компании, кладет на пол сотрудников, опечатывает все серверы и увозит их «куда надо» для разбирательства, парализуя работу на месяц или навсегда.
[11]Согласно пункту 3 ст. 454 Гражданского Кодекса РФ. Конечно, автор может не пойти на такие условия, но тогда у него мало шансов быть изданным в крупном издательстве – а значит, получить сколько-нибудь серьезные деньги.
[12] Правообладатели исторически возникли в результате первого в истории закона об авторском праве – Статута Королевы Анны 1710г. Изначально они именовались книгопечатниками («stationers») и как издатели обладали монопольным правом на публикацию произведений авторов. Как свидетельствует Лиман Рэй Паттерсон, в Англии и Америке XVII-XVIII вв. «издатели… заботились об авторах ровно столько же, сколько хозяин ранчо о своем скоте» [Lyman Ray Patterson, «Free Speech, Copyright, and Fair Use», Vanderbilt Law Review 40 (1987)].
[13] Кстати, несмотря на то, что неимущественное права считаются неотчуждаемыми, в оговоренных (или оставленных по умолчанию) контрактом случаях создания сотрудником новой технологии для корпорации, авторство принадлежит корпорации – имя реального создателя даже не упоминается.
[14] Информация почерпнута из монументального труда [Экономика символического обмена А. Долгин Инфра-М, 2006].
[15] Основная проблема этого принципа в том, что он предоставляет правообладателям возможность частичного контроля над образом действий и материальным имуществом (жесткими дисками, серверами) других людей – может быть, таких же авторов. Выходит, что закон наделяет одних правообладателей сверхчеловеческими возможностями за счет других: возможностями частично распоряжаться чужим материальным имуществом – поскольку он может запретить гражданам производить определенные действия с их собственностью. Запатентовав нечто, правообладатель мгновенно, чудесным образом, становится частичным собственником чужой собственности, контролируя то, как третьи лица пользуются своим материальным имуществом.
[16] На текущий момент срок действия имущественных прав продлен до 70 лет со дня смерти автора. Но как показывает международная практика, этот срок имеет тенденцию к постоянному удлинению – не исключено, что в скором времени имущественные права станут бессрочными.
[17] Всем скептикам и желающим порассуждать на тему «а согласится ли общественность?» можно привести следующий аргумент: люди и так платят за подключение к Интернет – в обсуждаемом случае сумма увеличивается ненамного. Скорее всего постоянно падающие расценки на подключение сделают эту наценку вообще незаметной.
[18] Похожую систему описал в своем ЖЖ lex_kravetski. За что ему большое «спасибо». Вообще же схема с репозиториями (теками), принадлежащими государству, является логическим развитием идеи авторских обществ.
[19] Есть даже возможность обеспечения «прямой» рекламы силами сервера. Осуществляется она посредством системы рекомендаций, основанных на «коллаборативной фильтрации». Подробнее об этом – в книге А. Долгина. Однако это не исключает «дополнительную» рекламу стандартными средствами. Я считаю весьма перспективными дальнейшие разработки в области коллаборативной фильтрации и внедрение их в жизнь, более того – предлагаемый подход действительно позволяет сгладить последствия "ухудшающего отбора в культуре", хотя не все выводы и решения, предлагаемые А. Долгиным, представляются значимыми и несомненными. Подробнее об этом в моей статье "Экономия на культуре".
[20] Если налог в размере 15 долларов собирать с пользующегося Интернетом населения России (более 36 млн. человек), тогда ежемесячные интернет-налоги по самым скромным подсчетам составят свыше 500 миллионов долларов. Если с половины населения Земли – 45 миллиардов долларов. В год – 540 миллиардов. При самых незначительных аппетитах авторам и правда достанется больше, чем сейчас.
[21] Имеется в виду копирайт в том виде, как мы его наблюдаем сейчас: постоянно ужесточающаяся и бесконечно продлевающая свой срок совокупность запретительно-монополистических законов, ущемляющих интересы авторов и пользователей. Авторское право же – как возможность получать достойное вознаграждение творцам (а не правообладателям) за их интеллектуальный труд – должно только укрепиться.