Подросток – это еще не полноправный взрослый, но уже и не ребенок.
Это человек с неопределенным статусом.
Основная его задача – этот статус обрести и разобраться с тем, кто он сейчас и кем будет по жизни.
По доброй традиции, существующей в нашем обществе, родители и педагоги, окружающие подростка, как правило, активно ему в этом мешают. Это и порождает пресловутую Подростковую Войну...
Пробить «стеклянный потолок»!
Подросток отчетливо ощущает, что вышел из того возраста, когда все вокруг было просто, понятно и устойчиво. Он чувствует, что детство кончилось, ситуация изменилась, а вот что конкретно изменилось – понятно далеко не всегда. Непосредственно очевидна лишь верхушка айсберга: окружающие начинают относиться к нему по-другому. Предъявляется значительно больше требований: родительские умиления по поводу детских попыток помочь сменяются более серьезными поручениями по хозяйству – поначалу в качестве признания расширившегося круга способностей подростка, с легким полушутливым намеком: сам факт того, что ему доверяют такие значимые вещи, как мытье посуды, уборку квартиры и выбрасывание мусора уже почти делает из него взрослого. Затем то, что раньше было предметом гордости и основанием для поощрения, постепенно становится обязанностью и превращается в каждодневную бытовую рутину.
При этом новых прав в отношениях с родителями, как правило, либо совсем не прибавляется, либо бывает немного: существуют вещи, которые разрешены родителям, но по-прежнему запрещены подростку.
Этот феномен известен под названием «стеклянного потолка»[1] – невидимый барьер статуса, отделяющий (в данном случае) подростка от взрослых. Через «потолок» прекрасно видно: люди, находящиеся «наверху», живут по-другому – происходящее в мире взрослых отличается от того, что происходит с ним; но природа этого барьера и способы его преодоления подростку, в большинстве случаев, неизвестны.
Преодоление «стеклянного потолка» ассоциируется у подростка обычно с победой в Войне – обретением прав и статусных привилегий, которыми обладают взрослые. Что же это за права? В первую очередь и почти исключительно – это право на независимость. Стать на одну доску с родителями и педагогами: самому контролировать и направлять свою жизнь, самостоятельно задавать цели, приоритеты и определять значимость своих действий – вот чего хочет подросток.
В этом своем желании он последовательно проходит 3 стадии:
Первая – безальтернативный конформизм – стадия согласия с существующими правилами по умолчанию. (Если родители сказали, что нужно чистить зубы 2 раза в день – значит, так и буду делать). Это свойственное ребенку согласие проистекает из невозможности осознать, что может быть по-другому. Как только такое осознание пробуждается, это знаменует собой переход к следующей стадии:
Компульсивное отрицание – самая неприятная для окружающих, но жизненно необходимая подростку стадия «нащупывания границ дозволенного» и «ускользания от принуждения». Собственно, она-то обычно и ассоциируется с Подростковой Войной. На этой стадии подросток отрицает то, что прежде не вызывало у него сомнений (Почему это надо спать раздетым? А я буду в одежде! Зачем обувь чистить? Не буду – все равно запачкается и т.д.). Завершается данная стадия осознанием того, что прямое отрицание делает столь же зависимым от чужого мнения, как и бездумный конформизм[2].
Стадия альтернативного сотрудничества – это стадия осознанного поведения. Базируется она на четком понимании: «любой поступок – это всегда только мой выбор. Что бы я ни делал, это обусловлено моим желанием». Если оно совпадает с желаниями окружающих – это хорошо, тем проще будет его реализовать. Если не совпадает – будет сложнее. Сложнее потому, что несогласие с мнением окружающих (это подросток выяснил на предыдущей стадии) всегда влечет за собой ответственность. Вопрос заключается лишь в том, как реализовать свои желания так, чтобы при этом было как можно меньше негативных санкций и лишней (ненужной самому) ответственности? Ответ очень прост – сотрудничая. Во всех случаях, когда это представляется возможным и не вредит собственным интересам.
Необычайно важно то обстоятельство, что на данной стадии сотрудничество носит осознанный характер и возникает по собственному желанию – в соответствии с собственными целями – а не по шаблону и не под давлением, как на предыдущих.
Однако для того, чтобы этой стадии достичь, надо по меньшей мере иметь собственные цели по жизни, собственные идеалы и не сводимое к мнению окружающих представление о себе.
Разберемся с этим подробнее:
Война за самооценку
Принципиальное значение для формирования адекватной самооценки человека по жизни имеет ответ на вопрос: выиграл он свою Подростковую Войну или проиграл: смог ли отстоять право[3] на реализацию собственных целей и идеалов? Другими словами – право на статус взрослого человека, самостоятельно определяющего свою судьбу.
В основе «своего» (невыводимого из мнений окружающих) поведения всегда лежит «своя» цель. Именно она отличает конформизм (делаю уроки, потому что так родители сказали – своей цели нет) от сотрудничества (делаю уроки, потому что хочу поступить в тот ВУЗ, который сам выбрал – своя цель налицо).
Для того, чтобы иметь свою цель, надо представлять, кто ты и чем отличаешься от окружающих – то есть иметь адекватное самопредставление, или – если по-русски – самооценку.
Итак:
Конечная цель Подростковой Войны – растождествление самооценки и оценки окружающих.
Если Война успешна, подросток обретает «внутренний стержень» – адекватную самооценку, представление о своей цели и своем пути, которое позволяет быть «на равных» с кем угодно: в ее основе лежит понимание: существует только один человек на свете, который несет ответственность за его самооценку – сам подросток. Отсюда – осознание глубинной личной ответственности за свои действия, поступки и жизненные ориентиры. Оборотной стороной этого является осознание собственной исключительности и жизненного потенциала.
Именно осознание простого факта («твоя самооценка зависит только от тебя!») и позволяет смело выбирать свой путь по жизни, ставить цели и реализовывать их.
Что означает проигрыш в Подростковой Войне?
Безальтернативное принятие картины мира (то есть способов оценки себя самого и всего происходящего вокруг), предлагаемой – или навязываемой – родителями и педагогами.
Что означает выигрыш в Подростковой Войне?
Право иметь свою картину мира и свою – не сводимую к социально значимым факторам – самооценку.
При этом доверие и сотрудничество, возникающие при согласовании интересов, принципиально важны – но они возможны только после того, как подросток осознает и примет свой новый статус в качестве полноправного члена общества – с полной ответственностью за свой выбор и свои действия. То есть сотрудничество с окружающими возможно – и это принципиально важно – только если подросток выигрывает свою Войну.
Необходимо пройти через стадию отрицания для того, чтобы достичь полноценного сотрудничества, а не подчинения.
Как это происходило раньше
В традиционных обществах (например, в племенах индейцев) существовали процедуры инициации – "возрастные обряды, благодаря которым подростки получают доступ к сакральному, к знанию, к сексуальности, становятся человеческими существами"[4]. То есть становятся полноправными членами общества с четко определенным статусом. Чаще всего, статус был связан с получением имени (иногда второго – духовного). До процедуры подросток воспринимался (окружающими и в первую очередь собой ) как ребенок, после процедуры – как взрослый. Есть ли что-то похожее в нашем обществе?
Получение паспорта?[5] Право избирать? Или, может быть, право быть избранным? На самом деле все гораздо глубже – это достижение возраста, при котором подросток может привлекаться к уголовной ответственности. Ответственность официально удостоверяет, что подросток способен теперь на действия, действительно что-то значащие для окружающих. Т.е. уголовная ответственность – это признак того, что теперь подростка в некоторой степени опасаются, признавая за ним возможность совершить общественно опасное деяние. Преследование по всей строгости закона – это узда, которая необходима только опасным. Тем самым некоторый статус за подростком уже признается.
Давайте разберемся в отличии этой ситуации от ритуалов древних:
Во первых, после прохождения инициации подросток получал не только обязанности, но и права. Он мог участвовать в делах племени наравне со всеми, жениться/выходить замуж[6]
Во-вторых, процедура имела четко определенный, неизменный смысл и значение – все участники заранее знали, что в результате молодой человек/девушка становится полноправным членом общества. В то время как в наше время многие подростки (да и взрослые) не знают, что уголовная ответственность за некоторые правонарушения[7] наступает с 14 лет, за основную массу – с 16 лет, а полная ответственность наступает с 18 лет. Почему не знают? Такие необразованные? Вряд ли. Скорее потому, что законодательство, определяющее этот возраст, постоянно меняется[8], и уж конечно не зависит ни от самого подростка, ни от решений взрослых из его ближайшего окружения[9].
И в-третьих, в первобытном ритуале подросток сам добывал себе имя – ему надо было его завоевать. Не все выходили из ритуала инициации победителями. Это уже создавало определенный повод для самоуважения и уважения окружающих. Можно сказать, что этот ритуал и был Подростковой Войной, протекающей в форме блицкрига. При этом Войной узаконенной, направленной по социально приемлемому руслу.
В нашем же обществе такого социально полезного ритуала нет. Поэтому подростку приходится самому заниматься всем спектром социальных и психологических вопросов по осознанию и принятию своего нового статуса.
Почему этого боятся и что с этим делать?
Есть несколько причин страха Подростковой Войны:
В нашей социальной системе, как уже отмечалось, почти-взрослый человек имеет неопределенный статус: он зависит от родителей, постоянно живет с ними, но уже располагает большими возможностями, чем ребенок и – что гораздо более важно – значительно менее лоялен и подконтролен.
Не всегда понятно, как к нему относиться, как делить бытовые обязанности/полномочия; когда надо мотивировать и договариваться, а когда – внушать авторитетом и заставлять. В "социальном уставе" не прописано :)
Поэтому, даже не осознавая этого, родители часто стараются сделать вид, что подросток – человек еще недостаточно взрослый и обращаться с ним можно по привычке – как с ребенком. Так удобнее – менять свое поведение и задумываться над ним лишний раз не надо – а там, глядишь, и опасный период проскочим. Скорее всего, так и будет. Период проскочите, и ребенок на всю жизнь останется зависимым и безответственным.
Данный вид родительского поведения («наседка-клуша») подпитывается чудесной верой в то, что человек из ребенка сразу в одночасье может стать взрослым. И раньше (с помощью ритуала) это действительно было возможно. Но сегодня – уже нет.
Подростки тоже не всегда позитивно воспринимают взросление. В некоторых случаях оно обрастает тревогами, страхами и опасениями.
Самая очевидная причина – ответственность. Раньше ее не было, теперь к ней надо привыкать. Следующая – менее очевидная – необходимость думать, думать, думать…
Причем, самостоятельно – ведь любая (пускай даже здравая) мысль, воспринятая от взрослых и не переосмысленная самостоятельно, в этом возрасте воспринимается как внушение – часть морализирующей дидактики, направленной на обеспечение послушания. Можно, конечно, расслабиться и пустить все на самотек, но куда деться от беспокоящего ощущения того, что время уходит, что-то безвозвратно меняется – и надо разобраться с этими вопросами именно сейчас, пока поезд не ушел окончательно?
И, наконец, третья причина, отчасти связанная со второй – необходимость добывать себе в жизни[10] новый статус, не сводимый к статусу родителей. Для этого же что-то делать надо!
Если вы родитель: чем помочь подростку?
Во-первых, с пониманием отнестись к его желанию стать полноправным и независимым членом общества и уважать его – на словах и на деле. Наверное, вы сами были бы не очень-то рады, если бы он решил остаться на всю жизнь ребенком, сидящим на вашей шее.
Во-вторых, дать подростку как больше честной, достоверной информации о социальном строении общества[11].
В-третьих, осознать, что детство безвозвратно ушло – и теперь авторитетом, внушениями и угрозами ничего не добиться. Учитесь договариваться и передоговариваться с подростком, как с почти-взрослым человеком. Обращайте больше внимания на прояснение и синхронизацию общих целей. Важно, чтобы эти цели были понятны и вам, и ему.
Если вы подросток:
Во-первых, можно осознать, что ваши усилия по поиску своего места в жизни абсолютно оправданы – и продолжить их. При этом осознать, что точно так же абсолютно оправданы усилия окружающих – в том числе и родителей.
Во-вторых, сконцентрироваться на прояснении узловых вопросов: "кто я и чем отличаюсь от окружающих? От кого или от чего зависит моя самооценка?"
В-третьих, искать точки соприкосновения ваших целей по жизни с интересами окружающих – и сотрудничать с ними там, где это не противоречит вашим интересам.
Победоносной и быстрой вам Подростковой Войны!
И еще – это совет для всех – стоит помнить о том, что подростковая война подобна свинке или краснухе: может быть в любом возрасте – но чем раньше она случится, тем легче будут последствия. Для всех.
А. Безмолитвенный © 2009
Размещение статьи на других ресурсах возможно. С обязательной ссылкой на www.bezmolit.tv
[1] «Стеклянный потолок» – (в первоначальном смысле) невидимый, но реально существующий социальный барьер, отделяющий женщин, представителей меньшинств и – шире – подчиненных сотрудников в организациях от высших руководящих должностей. Затем значение этой идиомы было трансформировано и расширено: теперь она описывает статусный барьер, задающий неравенство вообще.
[2] На всякий случай даю здесь примерную логику обоснования того, почему это так:
Независимость по отношению к окружающим можно условно обозначить как «невычислимость» поведения человека на основании знания позиций (мыслей, поступков, отношений и требований) других людей. На стадии конформизма, естественно, никакой независимости нет – наблюдается тождество позиций ребенка и родителей. Стадия отрицания, затеваемая как попытка обрести независимость, все равно оставляет вычислимым – в самом деле, поведение подростка в Подростковой Войне предсказать не так сложно, как ему хотелось бы думать: описывается оно немудреной сентенцией «сделай наоборот!» (есть еще радикальный вариант того же самого: «сделай назло!»).
Как только подросток осознает свою «вычислимость» (окружающие начинают предсказывать его поведение: «а, ну опять, как обычно, на улицу побыстрее убежишь, чтобы посуду не мыть»), он переходит к следующей стадии, подключая к «негативным» (не мыть полы, не делать уроки) позитивные выборы – и становится действительно более независимым, зная, что его поведенческий репертуар расширен за счет поведения «не так» и «наоборот». Только теперь он может принимать полноценные личностные решения, поскольку впервые в его жизни действительно есть из чего выбирать. Именно поэтому стадия компульсивного отрицания исключительно важна – избежать ее (пусть даже в слабых проявлениях) нельзя.
[3] В первую очередь – перед самим собой
[4] Элиаде М. Тайные общества: обряды инициации и посвящения. М.: Гелиос, 2002. с. 352
[5] Эта процедура воспринимается скорее не как отголосок архаичного зова джунглей, а как модернистская насмешка над первобытной инициацией – искривленное отражение, в котором только намеками угадываются осколки ритуала обретения имени.
[6] Насчет женских ритуалов инициации смотри: Римма Ефимкина. «Три инициации в «женских» волшебных сказках».
[7] Кстати, существует расхожее мнение, что ответственность с 14 лет наступает только за особо тяжкие преступления. Это не так. В самом деле, не назовешь же особо тяжкими «заведомо ложное сообщение об акте терроризма (статья 207), хулиганство при отягчающих обстоятельствах (части вторая и третья статьи 213), вандализм (статья 214)».
[8] Родители подростка жили при законодательстве, которое регламентировало другие сроки наступления ответственности.
[9] Как это ни парадоксально, современный человек в данном отношении в большей степени зависим от решений неведомых «небожителей», которых он даже никогда не видел, чем первобытнообщинный.
[10] Первоначально – в своей тусовке.
[11] Разумеется, в данном случае не той, что пишется в учебниках по обществознанию. Ни в коем случае не обходить такие важные темы: чем определяется статус в современном обществе, стоимость на «брачном рынке», секс, критерии выбора партнера,положение в разных иерархиях, работа и не-работа, личностные стратегии и доверие в отношениях. Если вам кажется, что сами вы неспособны осветить эти вопросы, пускай подросток сходит на соответствующий тренинг – это сэкономит ему годы поисков.