Хлопнула и закрылась за спиной Виталия Петровича стеклянная дверь в кардио-зону.
Вечер после работы в спортивном клубе начинался с традиционной пробежки.
Как обычно, в это время было много людей. Все беговые дорожки были заняты – кроме одной. Свободна была новая, очевидно, недавно завезенная беговая дорожка вычурного вида без ручек. Подойдя, Виталий Петрович понял причину такого странного невнимания общественности к этому чуду техники – дорожка не работала: увенчивающая черный шнур вилка безжизненно лежала неподалеку от розетки. Воткнув одно в другое и восстановив работоспособность аппарата, довольный своей смекалкой Виталий Петрович забрался на беговую дорожку – и с размаху жмакнул большую зеленую кнопку «Start». Помигав несколько секунд, погасла надпись «Initialization…Wait» – и резиновое полотно под ним, слегка дрогнув, медленно двинулось вперед.
Кинув взгляд по сторонам, Виталий Петрович не увидел ничего достойного внимания: как всегда, справа и слева его окружали отчаянно молодящиеся тетки безразмерных очертаний, напряженно бредущие к героям сериалов на своих мониторах.
В зеркале он увидел также забитый народом ряд "снегоступов" – топтавшиеся на них люди совершали нелепые возвратно-поступательные движения, напоминающие судорожные ритмичные подергивания человечка из рекламы «Iron Brew».
Отвернувшись, Виталий Петрович вспомнил секундное замешательство, ознаменовавшее собой его первое знакомство с этой техникой. Доставшийся ему аппарат для ходьбы никак не хотел включался, и промучавшись в поисках несуществующей кнопки старта некоторое время, Виталий Петрович эмпирическим путем, наконец, выяснил, что заводятся «дерьмоступы» от усилий самого человека: надо начать действовать, чтобы аппарат разогнался и начал работать. Однако стоило только прекратить усилия, и адская машинка довольно быстро останавливалась. Тогда это показалось ему хорошей метафорой «собственного дела», что, собственно, и закрепило за ней название «дерьмоступы» – и соответствующее отношение к данному виду передвижения… Беговая дорожка и привносимая ей размеренность и постоянство казалась ему предпочтительнее.
Надев наушники, разогнавшись, войдя в ритм и уставившись на монитор, транслирующий какое-то реалити-шоу, Виталий Петрович мало-помалу начал погружаться в странное сомнамбулическое состояние... Однообразное, равномерное движение к слегка мерцающим отношенческим дрязгам по ту сторону монитора в сочетании с музыкой, доносящейся из наушников, и медленно рассасывающейся после работы усталостью неожиданно показалось ему завораживающим и всепоглощающим – настолько, что через некоторое время он полностью влился в ритм (правой… левой… правой… левой) и постепенно забыл о том, что находится на дорожке, абстрагировавшись от окружавшего зала и как-то удивительно живо проникнувшись пресловутой реальностью реалити-шоу. Вскоре визуальный контакт с изображением на мониторе достиг какой-то особой степени расслабленной близости, похожей на устойчивое ощущение расфокусированной глубины, возникающей при добросовестном погружении взглядом в задний план на стереокартинках.
Виталий Петрович перестал замечать музыку и вносимое каждым шагом равномерное потряхивание визуального поля. Он начал думать о героях реалити-шоу. Мыслей было много, героев тоже, но общее направление трансформации начиналось снисходительно-высокомерным «какой идиотизм!» и заканчивалось примирительно-сакраментальным «а что тут поделаешь – это жизнь…»
Шло время. Постепенно он стал уставать, натруженные ноги уже не так быстро несли его вперед. Трансовое состояние синхронизации с монитором все еще сохранялось, но сияющий дисплей потихоньку – миллиметр за миллиметром – стал удаляться все дальше, и вскоре наступил момент, когда натянувшийся провод от наушников больно дернул Виталия Петровича, ободрав уши. Это привело его в чувство – и, слегка оживившись, он прибавил темп. Некоторое время ему еще удавалось сохранять погруженность в реалити по ту сторону экрана, прилагая для этого все больше и больше усилий, однако правый бок уже начал побаливать, мышцы на ногах – неприятно ныть, делая весь процесс положительно невыносимым.
С огромной неохотой он оторвался от очередного витка разворачивающейся на мониторе мелодрамы и начал оглядываться по сторонам. Большая часть теток уже разошлась, зал почти опустел. «Сколько же я здесь провел времени?» – мелькнула мысль. «Так может и вся жизнь пройти». Пора было уже останавливаться. Виталий Петрович жмакнул на красную надпись "Stop", а затем принялся нажимать с данной целью на разные кнопки, имеющие отношение, по его представлению, к остановке. Но почему-то вместо ожидаемого эффекта это привело к ускорению полотна...
Видимо, что-то в механизме было пока не подрегулировано – дорожка упорно не отключалась. Даже специально предусмотренный для экстренных случаев красный рычажок блокиратора не работал. Скорость достигла такой величины, когда спрыгивать было опасно.
Из последних сил, потея и отдуваясь, он припустил по дорожке, отчаянно завидуя тем, на "дерьмоступах", которые сами могли выбирать темп и даже останавливаться по своему желанию. Из удовольствия дорожка превратилась для него в настоящую пытку. Чувствуя приближение чего-то недоброго, Виталий Петрович напрягся, приготовившись к последнему прыжку. Внутренний голос отчаянно взмолился о прекращении этого истязания, давая себе слово никогда больше не смотреть дебильные реалити-шоу и близко не подходить к чертовой дорожке…
Неожиданно полотно сбавило темп – что-то произошло в недрах механизма. На табло появилась зеленая надпись «Пользователь не обнаружен. Аварийная остановка через 3...2...1...».
Сделав на дрожащих ногах еще несколько шагов, Виталий Петрович медленно съехал с дорожки, грузно осев на пол, а перед глазами проносились картинки того, как прекрасна жизнь, избавленная от каждодневной механической рутины.