Данная статья призвана прояснить мой тенденциозный подход к субъективному самоощущению и генезису личности Автора. В отличие от предыдущих статей «эстетического цикла»[1], сделано это будет форме «территориальной метафоры». Стиль повествования обусловлен в данном случае логикой предмета – для того, чтобы быть конгруэнтным описываемому и продемонстрировать лежащие в его основании феноменологические структуры, требуется перейти от абстракций концептуализации к наглядности перцепта – и даже некоторой «мифопоэтичной упоенности объектом». Разумеется, проще от этого текст не становится – элементы «наукообразия» и «зауми» все равно есть, поскольку являются существенными для изложения теории. Итак, вхождение в пространство метафоры можно начать с констатации того, что:
Самоощущение Автора
…Автор изначально чувствует себя заброшенным Островком в океане способов восприятия реальности, расположенным далеко от Континента разделяемого пространства культуры[2]. Это ощущение не сводится к традиционной сартровской «заброшенности в мир», хотя и она, безусловно, присутствует – Автор с детства чувствует себя «вынужденно» отличающимся от окружающих в некотором особом смысле. Его перцептивная (концептуальная) аксиоматика не может быть выражена традиционными для окружающей его культуры средствами. Особенно остро это ощущается именно в раннем возрасте, когда нюансы изначального способа восприятия особенно живы и ценны, имплицитные парадоксы обострены и непосредственно проживаются – и нет еще наработок, позволяющих «сгладить» эту ситуацию. В то же время Автор – социально адекватный человек, разделяющий с окружающими общий культурный пласт исторического наследия. Но при этом все-таки сохраняющий свой аспект восприятия реальности. В некотором смысле он владеет двумя способами смотреть на действительность: своим и культурно-мимикрированным. Поэтому мир автора вынужденно раздвоен, это постоянная альтернатива: себя, но невыраженного или выраженного – но не-себя. Постоянный выбор между своим Островом и представительством на Континенте. Выбор в пользу выражения любой ценой, в пользу единой территории во что бы то ни стало, и конституирует Автора[3]. С детства Автор формируется с впечатлением собственной весьма специфической ущербности «от избытка»: кажется, будто у него проявляются проблемы с выражением части собственных мыслей и чувств, которые вообще не возникают у окружающих. И его основное стремление в этой ситуации – к людям, стремление быть понятым и оцененным. Обретение выраженного себя. Если получается – он выстраивает способ выражения – так, что теперь люди его понимают.
Возникает вопрос: а зачем Автору вообще искать понимания? Зачем вливаться в культуру?
Здесь есть немалая толика эгоизма: Автор изначально осознает ценность своего аспекта восприятия реальности – своего Острова. И, понимая, что когда-нибудь умрет, хочет изначально позаботиться о том, чтобы эта ценность не пропала – не канула в небытие вместе с ним. Кроме того, Автор хочет избавиться от вынужденной раздвоенности внутри себя: просто, честно и открыто выражать свои мысли, имея в виду именно то, что сказано – так же легко, как это делают окружающие его люди.
Выражаясь концептуальным языком теории, Автор хочет замкнуть свою имплицитную аксиоматику – для себя же самого. Присоединение к Континенту и будет символизировать собой искомое замыкание. Но, поскольку его аспект восприятия реальности действительно отличается от общепринятого, для этого приходится придумывать новый способ выражения: трансмиссию, которая была бы способной передать смысл без терминальных (убивающих его или модифицирующих до неузнаваемости) искажений. Средства экспликации для замыкания своей аксиоматики – это язык выражения[4].
Посредством Моста автор доносит до людей свой способ миросозерцания. Но для того, чтобы быть понятным, приходится изобретать свои средства выражения – так, чтобы перевести содержание восприятия на общепонятный язык.
Культура: анфилады мостов
Мост – это шедевр, целокупное единство аксиоматически безупречной перцептивной формы и концептуально-новационного содержания. Мост должен быть достаточно прочным и устойчивым, чтобы по нему можно было пройти. Только это обеспечивает трансмиссию аксиоматики – передачу смысла от Автора к реципиенту.
Соответственно, есть определенные правила, которым должно подчиняться строительство Мостов. Эти правила и конституируют пространство искусства. Все попытки их несоблюдения приводят к саморазрушению получившейся структуры – и к нереализованности миссии Автора. В конечном итоге такой «недостроенный» Мост означает невозможность понимания интенции и аксиоматики Автора реципиентом[6]. О возникновении произведения искусства можно говорить только в том случае, если акт понимания все-таки произошел в сознании реципиента и очередной шедевр влился в культурный контекст.
Разумеется, эти правила предполагают большую гибкость и вариабельность: мостики могут еле-еле дотягиваться до кромки берега (и по этой причине быть доступны немногим[7]), а могут уходить далеко вглубь суши[8]. Однако в любом случае для успешного донесения смысла получившаяся конструкция должна им соответствовать. Существует обучение строительству (обучение методам искусства) и разные школы постройки, исповедующие подчас диаметрально противоположные подходы.
Мост, даже построенный на суше, может быть полезен – например, для того, чтобы потренироваться в строительстве и продемонстрировать, что его создатель вообще умеет строить мосты. После этого появляется возможность связывать ими гипотетические новые земли с Континентом[9]. Однако при углублении в недра этой стратегии и переориентации исключительно на работу с выразительными средствами возникает опасность «академизации искусства» и превращения средства выражения в самоцель[10].
Компаративистика (как жанр искусства, а не концептуальное исследование) – это Мост, берущий начало на одном мосте, а заканчивающийся – на другом.
Существует также интересная разновидность виадуков – мост через пропасть. Интересен он тем, что является единственным способом попасть на другую сторону – в том числе и для самого Автора[12].
Бывает так, что мосты, проложенные первопроходцами, очень шатки и зыбки. Чаще всего затем их достраивают, усовершенствуют следующие поколения, развивающие заданную традицию. Это приводит к тому, что мосты становятся такими большими и внушительными, что реципиент может постоянно ходить по брусчатке или плитам этого архитектурного гиганта и не подозревать о том, что находится под мостом: вода, земля или пропасть – такой большой и монументальный мост его окружает.
Более того, есть основания полагать, что выводы из радикализации «территориальной метафоры» таковы: человек, рожденный в современном обществе, часто вообще никогда не ступает на Землю, проводя всю жизнь на мостах, построенных другими[13]. Автор является «привилегированной» фигурой еще и потому, что гарантированно располагает «собственной» территорией. Пускай эта территория невелика, атипична, удалена от культурного центра (Континента), зато все еще ощущается прямой контакт с Землей.
В этом контексте слово «культура» полностью изменяет свое первоначальное значение, отдаляясь от всяких аллюзий, связанных с почвой. Сегодня культура – это постоянно достраивающаяся анфилада мостов.
Обсудить статью можно здесь
Размещение статьи на других ресурсах возможно. С обязательной ссылкой на www.bezmolit.tv
[1] «Трансгрессивной эстетики» и «Структурных уровней имитации», выдержанных скорее в дигитально-академическом ключе.
[2]Если продолжать «территориальную метафору», можно сказать, что культура – это Континент смыслов и способов реализации человеческой экзистенции.
Очертания береговой линии Континента постоянно меняются – он расширяется за счет стараний все новых поколений Авторов.
[3] Есть предположение (не претендующее на достоверность), что каждый ребенок изначально находится в этой позиции, и именно выбор в пользу самовыражения и бесконечное упорствование в отстаивании значимости своего островка, с последующим доведением коммуникаций до Континента, и отличает Автора. Менее упорные люди просто покидают остров и переселяются на Континент.
[4]Мост складывается из 2 элементов: архитектурной и материальной части. Архитектура – это концепт, структура, содержание, «скелет» произведения. Материал – это перцептивность, форма, «мясо», язык выражения, которым обрастает первоначальная идея. Мост является единством того и другого.
[5] Кстати, этим Автор отличается от «самовыраженца»: задача Автора – преодолеть изначальное различие и в конечном счете достичь единства с культурой за счет ее расширения, быть ближе к людям. Задача «самовыраженца» – искусственно конституировать различие, которого нет изначально, быть «дальше» от людей.
Так называемые «художественные» акции (например: попрыгать в голом виде на цепи, бросаясь на прохожих, покакать на Красной Площади и т.д.) – это явные атрибуты самовыраженцев.
Подобное же различие можно провести между Реципиентом искусства, действительно производящим перцептивный сдвиг, проникающегося нюансами перцептивной аксиоматики автора, – и «Глядью», имитирующей внешние признаки процесса перехода по Мосту.
Итого: имеем 2 оппозиции: Автор vs. «Самовыраженец». Реципиент vs. «Глядь».
[6] Разумеется, в роли реципиента может выступать (и выступает) сам Автор. «Замыкание» аксиоматического поля и знаменует собой экспликацию скрытых стратегий и понимание Автором самого себя.
[7] Рыщущим по берегу в поисках любой возможности для расширения своего культурного поля.
[8] Развивая метафору, можно сказать, что существуют арочные мосты, вантовые, висячие, консольные, наплавные, пешеходные и т.д.
[9] Кстати, в рамках данной метафоры можно описать, чем просто Новое отличается от Творчества – мостик (расположенный где угодно), отличается от мостика, связывающего сушу и остров.
[10] В частности, большая часть искусства соцреализма хорошо иллюстрируется ситуацией, при которой мосты строятся на суше, «соединяя» 2 точки, которые, в общем-то, и не нуждались в подобной связке.
[11] Типичным примером этого является Литературоведение (с большой буквы), давно уже превратившееся в искусство ради искусства.
[12] В этом случае строительство ведется с одного берега – и Автор конституирует свое восприятие и обретает вожделенную территорию посредством произведения искусства. Надо также понимать, что этот подход является необязательным. Некоторые Авторы всего лишь оформляют и закрепляют мостами те пространства, которых они уже достигли.
[13] Пользуясь (перцептивными, концептуальными) интерпретациями реальности, почерпнутыми из культурного контекста и никогда не отваживаясь на собственное мнение, не вовлекаясь в авантюру «прямого восприятия» реальности.