BEZMOLIT.TV – Жизнь по своим правилам

Жизнь в режиме тотальной экономии

Экономьте в свое удовольствие!

рекламный слоган Renault

Не кажется ли вам абсурдной эта рекламная формулировка?

Понятно, что создатели данного слогана рассчитывали донести до обывателя нехитрую мысль о том, что можно сэкономить на бензине, пользуясь их автомобилем. Однако в этом случае привлекает внимание и является целью статьи другое – становящийся почти очевидным глубинный пласт, на котором данная реклама паразитирует, сам социально-психологический фундамент, который делает подобные ходы возможными и мотивационно привлекательными. Вывод кажется на первый взгляд парадоксальным: Экономия сама по себе приносит современному человеку удовольствие!

В рамках бытующей системы ценностей основной регулятивной идеей, организующей существование среднего человека, становится идея зарабатывания и сохранения как можно большего количества денег, и ее неизбежная спутница – идея экономии. Экономия превращается в своеобразное божество, осеняющее весь жизненный путь современного человека, пропитывая каждый его поступок своим влиянием, становясь тотальной. Экономия денег, экономия времени, которое можно было бы потратить «значительно более целесообразно» – на зарабатывание денег, экономия усилий – надо же тратить их на самые доходные вещи! Ведь только предварительный расчет (четкая калькуляция) и строгая экономия могут привести к цели – финансовой независимости и высокому социальному статусу. Из свободного и неконтролируемого полета, которым она была для многих в детстве, жизнь по мере взросления постепенно превращается в своеобразное религиозное служение идее денег[2]: в бесконечную череду откладываний и самоограничений, обусловленную расчетами, со смутной надеждой на нескорое воздаяние – регулярный отдых в южной стране, домик в деревне, квартиру в центре города[3] и т.д.

Ситуация становится еще более интересной, когда человек начинает задумываться «об эффективности своего мышления» – а приносит ли каждая моя мысль деньги? И если не приносит – надо ведь, наверное, изменить свое мышление так, чтобы абсолютно все мысли приносили. доход. В этом случае уже не остается ни одной сферы жизни, не затронутой товарно-денежными отношениями, и из экономии мышления рождается еще более глубокое явление: Тотальная калькуляция жизни.

Поскольку общество пропагандой определенного образа жизни (чтобы было не хуже, чем у Ашота!) агрессивно подталкивает человека к режиму калькуляции, этот режим постепенно начинает оттягивать на себя все внимание, поглощать все ментальные ресурсы, и со временем вырабатывается устойчивая привычка ко всему в жизни относиться с позиций экономии. Так выгоднее! Например, можно сэкономить на непроизводительных мыслях. Именно тогда экономия становится тотальной – внутреннее сжавшись, человек переводит себя в режим калькулятора для достижения определенного статуса в обществе. Это отнюдь не значит, что калькулирующий будет постоянно на всем экономить, т.е. воздерживаться от траты – это значит, что любые его траты, в том числе самые бессмысленные и на первый взгляд расточительные, будут предварительно подсчитаны, и только в том случае, если внутренний цензор статуса даст положительный ответ (да, траты сейчас оправданы – надо шикануть, видишь, как окружающие на тебя смотрят!), претворяются в реальность. Основная цель человека в режиме калькулятора: конвертировать свое время в деньги и символическую прибавочную стоимость – уважение и зависть к своему материальному положению в глазах окружающих. Сами по себе товары и впечатления перестают приносить удовольствие – его приносит только факт осознания повышения своего социального статуса.

Весьма показательно в этом плане словечко "интересно", в обыденной практике давно уже переставшее обозначать что-либо, кроме денег. Выражения наподобие «надо просчитать, насколько это нам интересно» и «цена интересующего вопроса» являются не просто иносказаниями, они отражают действительный характер мышления, являясь стандартом представлений о себе и о мире де-факто. В результате складывается устойчивое впечатление, что конечной целью и итогом любой  последовательности действий, предпринимаемых «нормальным» членом общества,  должна быть некоторая сумма денег. Любые действия, не приводящие очевидным образом к деньгам, вызывают вежливое недоумение – зачем тебе это? Не является ли наличие таких (конвертируемых в деньги) целей, и что гораздо важнее – почти полное отсутствие любых других –  показателем того, что является глубинным и едва ли не единственным основанием принимаемых решений?  

Интересно обратиться к системе ценностей, которая делает все это возможным.

 

Не хлевом единым?

А у меня, Зин, все как всегда: и шкаф забит, и одеть нечего.

из разговора на улице...

Давайте на несколько минут всерьез отнесемся к пирамиде Маслоу: Основной тезис, лежащий в ее основании, таков: Только удовлетворив потребности низшего уровня (физиологические, потребность в безопасности, «статусную потребность» в уважении и социальном признании со стороны окружающих), человек может приступать к реализации «духовных» (познавательных, эстетических и т.д.) потребностей: в творчестве, личностном росте и самореализации.

Оглядываясь вокруг и сопоставляя эту схему с реальностью, невольно наталкиваешься на следующий вывод: в существующей социальной системе сделано все для того, чтобы человек никогда не преодолел пределов материально-статусной заинтересованности, постоянно оставаясь в рамках потребности статусного самоутверждения перед окружающими. Эта стадия расширяется до предела, поглощая все остальное: глубинным основанием образа мыслей современного человека является радикальный социологический меркантилизм, позиция которого исчерпывается простой формулировкой: выше стадии статусного признания вообще ничего нет. Смыслом жизни становится удачное социальное позиционирование.

При такой ситуации возможность реализовать духовные ценности либо вообще не входит в круг интересов среднестатистического человека, либо отодвигается на неопределенную перспективу, смутно ассоциируясь с атрибутами райской жизни, разбрызгивающей излишки статусного потребления.

Хорошая новость заключается в том, что действительность слабо согласуется с концепцией Маслоу: встречаются люди, которые занимаются творчеством, не удовлетворив потребности в безопасности или любви. И тем более – потребность в социальном признании. Как же им это удается?

Пожалуй, единственный способ заниматься творчеством в рамках описанной системы – испытывать равнодушие по отношению к материальным и статусным ценностям или, по крайней мере, оценивать их практическую и реальную значимость ниже, чем значимость самореализации. Поскольку в рамках схемы Маслоу истинное удовольствие от жизни приходит только на высших творческих стадиях (и люди, которые побывали там и не согласны в целом с его теорией, обычно готовы с этим согласиться), возникает вопрос: а ради чего живут все остальные? Как же общество подсаживает на этот крючок?

Радикальный социологический меркантилизм (жизнь, при которой единственным цензором ценности являются деньги) становится жизненной позицией человека после принятия идеи о том, что уровень дохода и качество приобретенных товаров – прямые материальные признаки социального статуса. Эта идея встраивается в массовое сознание за счет использования любопытной особенности народной психологии, выраженной в великом принципе «Keeping up with the Joneses» (не отставать от соседей)[4], обеспечивающем легитимность самой связки между количеством денег и статусом человека. Логически вытекающие из него поддерживающие убеждения выражены в поговорках «Если ты такой умный, то почему не богатый?» и «Каждый сверчок, знай свой шесток!»

Рассмотрим каждый из этих принципов внимательнее.

 

Все как у людей – ведь вы этого достойны?

В жизни любого человека есть всего 3 настоящих ценности: это семья, дети… и миллион долларов!

Из анекдота

Руководствуясь принципом «Keeping up with the Joneses», каждый человек, желающий подтвердить, что он чего-то достоин в жизни, обязан продемонстрировать окружающим набор материальных ценностей, которые определяют его принадлежность к определенному социальному кругу. И не дай бог ему в чем-то ошибиться или проявить частичное “выпадение из образа» – Ашот уважать перестанет...

В чем причина действенности этой социальной подложки? В том, что она негласно разделяется всеми (или почти всеми) окружающими, надежно исключая возможность внедрения альтернативного деньгам основания для социального позиционирования.

При этом важно еще одно обстоятельство – деньги в рамках нашей культуры являются полузапретной темой! Как свой маленький грязный секрет люди скрывают сумму, получаемую ежемесячно в качестве заработной платы, опасаясь неведомо чего. Стесняются уточнить, кто будет оплачивать обед в ресторане, стесняются поинтересоваться, на какие суммы они могут рассчитывать в качестве компенсации стоимости того или иного имущества. Более того – подчас даже семейные пары стесняются договариваться на эту тему, предпочитая, чтобы как-то оно само собой рассосалось: а само собой в данном случае означает "в полном соответствии со стереотипами", которые, как известно, у всех разные. В результате деньги уверенно лидируют в качестве причины конфликтов. Режим калькулятора легко встраивается в отношения, полностью их трансформируя. Любовь тихо умирает, когда вторая половинка окончательно укрепляется во мнении: самое приятное, что один человек может сделать для другого в этом мире – подарить определенное количество денег, в той или иной форме – например, в виде подарка.

От чего же можно получать удовольствие в рамках этой системы? Тут мы как раз подходим к истокам режима калькулятора и Великой Экономии: удовольствие в рамках данной системы заключается не в самом процессе наслаждения какими-либо благами (это почти невозможно по причине отсутствия такой опции – находясь в состоянии постоянной калькуляции, человек просто неспособен ценить свои сиюминутные ощущения настолько высоко, чтобы пренебречь денежным воздаянием, ожидающем его в будущем), а в осознании и калькуляции взглядов окружающих, удостоверяющих, что по жизни человек состоялся: когда внутренний счетчик удостоверяет, что даже у Ашота тачка хуже – это и есть залог успешности и источник удовольствия.

Неважно, нравится ли самому человеку тачка: пускай даже посадка слишком высокая и перерасход бензина (из принципа той же экономии) не устраивает – важно, чтобы у Ашота хуже была. Введя эту соревновательность, создатели системы могут спокойно отойти от дел – дальше работать будет дух конкуренции.

Однако это еще не все: необходимо гарантировать невозможность развала этой системы. Специально для любителей разобраться в основах ситуации существует другой заглушечный принцип: «Если ты такой умный, то почему не богатый?» Подразумевающий, что сначала надо заработать определенную сумму (она не уточняется, но из контекста понятно, что получать надо больше, чем Ашот) – и уже только после этого выступать. Данная установка надежно экранирует общество от любого результативного осмысления текущей ситуации и введения альтернативных иерархий в силу вышеупомянутых причин: человек-калькулятор, плотно встроенный в режим тотальной экономии, не способен уже на какие-либо не оплачиваемые деньгами «фигуры высшего интеллектуального пилотажа». А поскольку за глубокие размышления никто не платит… любая критика просто игнорируется, как нецелесообразная по жизни.

Но даже если подобные размышления иногда пробиваются, с ними успешно справляется следующий принцип «Каждый сверчок, знай свой шесток». Общество пресыщено осознанием бесперспективности борьбы (в первую очередь – цивилизованной) и попыток изменения правил. Некоторые граждане доходят до того, что считают опасным сам процесс выяснения правил, управляющих социальной коммуникацией. Действительно, выяснять приходится в основном на практике – а это достаточно болезненный процесс. В результате при любой попытке осмысления своей жизни в голове обывателя обычно проскальзывает следующая комбинация: «Даже если и так… А разве можно что-то изменить? Да кто я такой, чтобы …»

Эта установка («каждый сверчок…») обусловлена встроенной в сознание социальной иерархией – привычкой думать только «на своем уровне компетенции»[5], благосклонно приспущенном властью. Что же является признаком, определяющим положение на шестке? Факт наличия определенного количества денег, тождественный социальному положению. Он и будет единственной индульгенцией от общества на проведение теоретических изысканий. Все остальное будет подвергнуто перформативному вытеснению. Так система замыкается в круг.

Выхода нет?

Переквалификация (over-qualification) – ситуация, при которой человек имеет значительно лучшее образование и больший кругозор, нежели это предполагается его должностью. К чему приводит такое положение вещей? Если одаренный человек систематически занимается делом, которое не приводит к реализации его потенциала и способностей, он вынужденно подвергается продолжительному психологическому прессингу. Это вызывает деформацию взглядов на жизнь, приводит к депрессиям и состоянию хронической озлобленности. Зададимся вопросом: а разве не каждый (или почти каждый) человек в современном мире находится в этом положении? Разве не каждый вынужден рассматривать мир со своей профессиональной точки зрения? Разве может кто-нибудь позволить себе смотреть на мир вне рамок своей профессиональной компетенции и заниматься чем-то радикально другим? Тем, что нравится. А ДЕЙСТВИТЕЛЬНО – может ли?

 

Downshifting

Чем отличается дауншифтинг в России от финансовой независимости? – Ничем!

даже не анекдот

Здесь появляются два условных персонажа: трудоголик, который исправно трудится из года в год в рамках своей профессиональной квалификации на обрыдлой работе; и дауншифтер, бросивший основную работу и занимающийся тем, что ему нравится.

Трудоголик («усталая обезьяна») ненавидит дауншифтера за то, что он может позволить себе нечто такое, на что трудоголик не может рассчитывать даже при самой невероятной успешности – просто расслабиться и получать удовольствие от жизни: одним изящным прыжком достичь рая свободы и безоглядной праздности, безвозвратно утраченного усталой обезьяной. Выйти из травматичного для психики режима калькуляции и погрузиться в процесс самореализации, в котором смешным и нелепым кажется режим тотальной экономии, ставший для трудоголика второй натурой. Царство расточительности, царство потлача – неконтролируемой карнавальной траты ресурсов (просто потому что, в отличие от денег, эти ресурсы нельзя подсчитать), свободно распоряжаться временем своей жизни. Отсюда берет истоки бессознательная злоба и отторжение, которую испытывают к праздности во всех ее проявлениях люди «занятые».

В том случае, если дауншифтер (или в терминологии усталых обезьян – бездельник) является человеком творческим – и его праздность не только приносит удовольствие, но и имеет некоторый фиксируемый окружающими результат (начиная от литературного или музыкального произведения и заканчивая собранными по собственному проекту модельками самолетиков), этот вид злобы и отторжения наслаивается на осознание того, что при всем желании, при любом количестве потраченных денег и усилий трудоголик так не сможет. Вдобавок ко всему прочему, дауншифтеры обычно не нуждаются в больших деньгах и прекрасно держатся на плаву, иногда одалживая денег трудоголикам.

Вопреки известной басне «Стрекоза и муравей», вырисовывается следующая интересная картина: мало того, что творческий человек обычно празден и благодаря этому получает удовольствие от жизни – это его образ жизни – он еще и позволяет себе (и заражает этим окружающих, ведь творчество действенно и имеет вирусную природу) то, на что принципиально не способен трудоголик. Действительно неприятно…

Как же относиться к подобному персонажу? Ответ прост: если появляются такие вопросы – ненавидеть бездельника по гроб жизни или реализовать второй вариант – становиться им самому.

Что же будет с обществом, если каждый решит так жить? Давайте сейчас с этим разберемся.

 

Время, свободное ОТ, и время, свободное ДЛЯ

А я и так лежу под пальмой и ничего не делаю![6]

Б. Блек Первобытное изобилие

Вспомните, чем по ощущениям отличается вынужденное увольнение от добровольного ухода с осточертевшей работы?

Человек, получивший возможность не работать, будет рад этой возможности только в том случае, если ему есть чем заняться по жизни. Есть собственные цели и ориентиры – понятно, чем занять освободившееся время и очевидно, почему это будет приятнее, нежели работа. Свобода от трудовой повинности нужна только людям, способным ею воспользоваться. Для остальных она будет психологически травмирующим событием, ведущим к потере ориентира, скуке, мотивационной деградации, пьянству и т.д.

Большинство людей не способны занять себя самостоятельно – им скучно самим с собой. Требуются окружающие для того, чтобы сделать свою жизнь осмысленной. Нужна ли свобода таким людям? Иногда – да. Просто для того, чтобы почувствовать – как можно самому распоряжаться своей жизнью. Но чаще всего этим люди, не способным создать своих собственных ценностных иерархий по жизни, свобода попросту не нужна.

Для человека, имеющего собственные планы, не встроенные в иерархии других людей, наличие свободного времени и состояние творческой праздности – это не фиктивный образ блаженной халявы и бесконечной череды развлечений, а минимально необходимое стартовое условие реализации собственного проекта по жизни. Особенно хорошо и элегантно воплотимого именно в том случае, когда сам этот процесс превращается в развлечение.

Что отличает «усталых обезьян» от дауншифтеров? У первых вообще нет деятельности по жизни, способной одновременно приносить удовольствие (как процесс) и результат, имеющий личную ценность. Поэтому они вынужденно выбирают режим экономии – до тех пор, пока все не проясниться относительно их собственных целей и идеалов по жизни. В редких случаях до конца жизни что-то проясняется. Вторые же определились с целями и приоритетами – настолько, что готовы поставить свою жизнь на реализацию этих целей. Именно это – наличие собственной глобальной цели по жизни, не завязанной на мнении окружающих, – позволяет выйти из режима социального калькулятора и снисходительно относиться к соседу Ашоту.

Кстати, а как насчет вас – уже определились с личными целями?

 

You have no rights to post comments