На веселой солнечной опушке подле самой границы Зеленого Леса начинался величавый Луг, простиравшийся до волшебного Синего Леса.
Весна была в самом разгаре: припекало солнышко, зеленела травка, на Лугу расцветали одуванчики. В прозрачном чистом воздухе порхали бабочки, раздавалось стрекотание кузнечиков.
Среди лугового разнотравья, увенчивая собой границы Луга, поодаль друг от друга высились два самых больших, самых красивых цветочка – Ромашка и Василек.
Ромашку тянуло к Васильку – высокому и синеглазому, и Василька тянуло к Ромашке – теплой, ласковой и солнечной.
Время от времени легкий ветерок доносил до Василька нежный аромат Ромашки с другого края Луга. Он прочитывал в этом запахе глубокое, нежное чувство, тягу к близости и манящий призыв к взаимному опылению.
Но пчелок все не было. И бедным цветочкам оставалось лишь грустно вздыхать – каждому возле своей опушки.
Так шло время, и с каждым днем взаимная привязанность Ромашки и Василька росла и крепла. В конце концов они вообще перестали замечать другие – обычные – цветы, трепетно и доверчиво ожидая возможности соединиться друг с другом.
И вот настал прекрасный день – над Лугом появились первые пчелы.
Радости влюбленных цветочков не было предела – наконец-то они могли быть вместе!
Пчелы прилетели из Зеленого Леса и первыми достигли Василька. Он просто сиял от счастья, когда чувствовал прикосновения маленьких лапок, на которых оставалась пыльца – та самая пыльца, которая скоро полетит к Ромашке.
Пчела, удовлетворенно жужжа, поднялась в воздух, но почему-то отлетела не к Ромашке, а к другим, совершенно обычным цветам в середине Луга!
Ромашка видела все это – и ее лепестки встрепенулись от ужаса. «О боже!» – вырвалось у нее. Василек на ее глазах изменял ей! И с кем? С какими-то заурядными пожухлыми Анютиными глазками, потом с блеклыми и невзрачными Маргаритками, затем вообще с увядающей Мать-и-Мачехой – и с каждой минутой их становилось все больше.
Наконец, большая пчела опустилась и на нее, потопталась некоторое время – и, роняя пыльцу с дрожащих лапок, полетела дальше. С удивлением Ромашка наблюдала за тем, как ее бережно сохраняемая пыльца достается каким-то непонятным хризантемам, одуванчикам, тюльпанам и даже траве на опушке!
Наконец, она заметила первую пчелку, и о чудо – та подлетела прямо к ней. Ромашка снова поежилась от прикосновения мягких лапок и всем своим стебельком и лепесточками ощутила, как ее наконец-то наполняет пыльца от Василька. В этот момент она поняла, что ничего не потеряно, и глубокое ощущение того, как расточительно-прекрасна жизнь, проникло в ее пестик: ей согласно кивали кронами деревья Синего Леса, и улыбалось солнце, и шелестел Луг, и упоительно стрекотали кузнечики на опушке.
«Ах уж эти милые пчелки, такие озорники!» – весело поводя лепестками на ветру, подумала она.
А. С. Безмолитвенный © 2009